|
У них, звезд, все не как у простых людей. Даже ребенка не могут завести спокойно, как полагается! Когда Юрий Гальцев и Ирина Ракшина (сестренка Джека Восьмеркина - американца) после восьми лет совместной жизни все-таки запланировали дочку, в преддверье торжественного события артист Театра Буфф укатил на гастроли в Германию, а вернулся, когда маленькой Маше было уже полтора месяца. Ирину и провожали в роддом, и встречали друзья. Как в фильме «Москва слезам не верит», другу семейства Виктору Кожеурову врачи вручили пищащий сверток: «Папаша, возьмите ребенка!»
- И пришла я одна в комнату в коммуналке, с собакой, - вздыхает Ирина. - Девчонки показали, как ребенка купать. А Юра позвонил уже перед возвращением. Когда ему там сообщили про Машу, он устроил банкет. Зато после этих гастролей мы не знали проблем ни с питанием для дочки, ни с одеждой - тогда ведь у нас время было голодное, а театру пришла огромная фура с гуманитарной помощью. Конечно, в основном ребенком приходилось заниматься мне: у Юрки были сплошные репетиции, спектакли, гастроли. Я брала коляску под мышку, собаку - и на прогулку. Со Светой Письмиченко, которая тогда тоже родила, мы таскали детей месяцев с четырех в колясках в свой Театр Ленсовета и играли. В гримерку не ставили: во время спектакля их плач был бы слышен. Увозили подальше, в реквизиторский цех. Кто-то из сотрудников агукал, бутылку подсовывал, мог даже покачать на улице. А в четыре года я уже отдала Машу в школу раннего развития - и понеслось. Сейчас еле удается выгнать ее подышать свежим воздухом с собаками, так она загружена. (Лабрадора Чару и джек-рассел-терьера Жаконю, которого Гальцеву подарили в Израиле поклонники, утром и вечером по часу выгуливает сама Ирина, а днем два с половиной часа - студентки Ветеринарной академии. - Авт.)
- Ирина, у вас ведь было совсем не театральное детство.
- Да. Мы жили на Камчатке, родители никакого отношения к сцене не имели. Кто бы ни спросил, кем хочешь стать, всегда говорила - актрисой. В садике у нас были театрализованные танцы. Мы пели и разыгрывали целый спектакль, с реквизитом. Садик был круглосуточный, я там жила с понедельника до пятницы, и нами серьезно занимались. Младшая сестренка была в этом же здании, в яслях. У папы не было другого выхода: он остался один, когда мне было четыре года. Конечно, тогда я не понимала до конца, что произошло. Помню, посидела у гроба, даже не плакала, посидела со взрослыми и пошла гулять на улицу. Папа так и не устроил свою жизнь. Приходила какая-то женщина, пироги пекла, но не сложилось... На меня очень рано легли все взрослые заботы - о сестре, об отце. Стирала на всю семью, готовила. Старшая подруга научила жарить картошку с тушенкой. При этом я была круглой отличницей, ходила в секцию легкой атлетики, играла на аккордеоне. Лет в двенадцать меня отправили в «Артек». А когда вернулась, узнала, что отца похоронили. Тяжело ему досталось одиночество, он пил, болел. Нас с сестрой хотели отправить в интернат, но соседка, у которой было двое своих сыновей, оформила опеку. Все были в шоке, когда я, отличница, после восьмого класса отправилась в ПТУ, учиться на швею: новая мама хотела, чтобы я освоила какое-то ремесло, вдруг с ней чего случится.
- Но детская мечта не давала покоя?
- Собралась - и рванула в Москву. Не куда-нибудь, а прямо во ВГИК, к Герасимову и Макаровой. Правда, сразу выяснилось, что для ВГИКа я уже старовата. Лимитчица, устроилась на работу в туркомплекс уборщицей на сто рублей, успевала заниматься в театральной студии. Жила в общежитии, ходила на все московские премьеры, Москву знала как свои пять пальцев. Пошла поступать по второму кругу, документы во все театральные вузы подала. Во МХАТе понравилась, но по конкурсу не прошла: Алла Покровская обещала взять после первого семестра (кого-то всегда отчисляют!), нужно было продержаться без стипендии несколько месяцев. А пока ходила на экзамены, кто-то из ребят подсказал: в Ленинграде тоже на артистов учат. Купила самый дешевый билет, за 8 рублей туда-обратно, и поехала подавать заявление. Целый день проходила по городу: до чего же показался красивым, в Москве такого нет! Потом так и сдавала экзамены параллельно - один в Ленинграде, другой в Москве.
В ЛГИТМиКе набирал курс Владимиров. Думала, не поступлю: видела его на экране, а тут он в приемной комиссии живой сидит! Он слушал, и когда ему нравилось, подхватывал, хохотал. И взял меня сразу. В его театре я выросла. Мы здесь и учились, и смотрели все спектакли, и ночевали. Со второго курса играли в массовке, а у меня даже были маленькие роли со словами. После института Владимиров без вопросов оставил меня в театре и сразу дал роль Искры Поляковой в спектакле «Завтра была война». Получилась живая, теплая история, совсем не такая топорная, как в фильме. Борис Васильев говорил, что это лучшая постановка его книги, которую он видел. Мой Юрка даже признался, что ревел, когда смотрел.
Однажды на гастролях перед этим спектаклем у меня пропал голос. Владимиров сам привел меня к профессору в местной клинике: «Это моя лучшая артистка, ей завтра играть!» Он расспрашивал меня о себе, и его очень тронуло то, что я рано осталась без родителей. Игорь Петрович вообще очень заботился о своих студентах и артистах: добивался, чтобы нам прибавляли зарплату, дали свое жилье. Он был нам как отец - такой большой, теплый человек. С его дочерью Варей Владимировой мы практически одновременно родили, ходили вместе с колясками. И теперь дружим, встречаемся, когда выгуливаем собак.
- К мужчинам относитесь с материнской нежностью, романтикой или прагматизмом?
- В детстве, если кто обижал подружку, лезла с мальчишками в драку. А в школе меня прикрепили к отстающему, и когда он не понимал с третьего раза, я его била по башке линейкой. Так ему даже удалось схватить пару четверок! Романтической воздыхательницей никогда не была, относилась всегда к мужчинам по-деловому. Правда, с Юрой у нас все начиналось романтично: стройотряд, Казахстан, романтика в песне под гитару и анекдоты у костра, а вокруг такая красота - небо все в звездах, бараны блеют...
- Свой «линейный» метод воспитания с мужем не применяете? Как-никак звезда...
- Когда воспитывать-то? Его дома никогда нет. В редкие дни, когда приезжает, у него и здесь дела. Я понимаю, что ему нужно от сцены отдохнуть. Тупо лежит, переключает «ящик», обожает бокс. Приношу ему чаек с медом, фрукты. Потом они с Машкой начинают беситься: кто-то кого-то кусает, ломают руки-ноги. Тут же собаки прыгают. Кончается обычно слезами. Я в этой куче-мале не участвую. Только мечтаю выехать куда-то семьей, с собаками на природу. За рулем джипа у нас папа. Права получила давно, но не ездила: не было необходимости. Сейчас хочу вспомнить: пока Юры нет, если выдается хороший денек, надо самим за город выбираться.
Отпуска с Машкой проводит то папа, то мама. Мы вот с ней дайвингом увлеклись. Последний раз поймала себя на ощущении, что чувствую себя абсолютно органично: будто иду по улице, а не нахожусь под водой. А вот Юре не понравилось: ему воздуха не хватает.
- Почему вместе с Гальцевым не работаете? Кажется, замечательный бы получился дуэт!
- Это нереально: кто будет с Машкой и собаками? Юрина мама уже в возрасте, на нее все не повесишь. Есть материал, предлагали спектакль сделать на двоих. Может, когда состаримся, из нас получится парочка вроде Мироновой и Менакера. Потом, не всегда из мужа и жены получается удачный дуэт на сцене, даже если каждый сам по себе хорош. Юра не любит, чтобы я ходила на его спектакли, и наоборот тоже. Хотя иногда он мне подсказывал очень верные детали, да и я со своей колокольни могу что-то посоветовать. Правда, он спорит: «Ты со своим драматическим уклоном смотришь, а у меня эстрадное направление!»
- Как вы поделили новую квартиру на Крюковом канале?
- У Юры наконец сбылась давняя мечта: появился свой кабинет. Все как у делового человека: жесткий дубовый стул, стол, застекленная библиотека. Только на полках... коллекция клоунов. Вот именно там он все и придумывает. Пишет, прослушивает диски. «Ничего у меня в кабинете не трогать! Ты почему эту бумажку переложила с одного края на другой?» - сердится и не дает даже полы у себя мыть. Однажды вытряхнула мусорную корзину... А там, оказывается, какая-то ценная мысль затерялась.
У меня появилась отдельная постирочная. Уж очень раздражало белье, висящее в ванной. Сделали гардероб, чтобы не заставлять пространство шкафами. Не люблю, когда квартира завалена вещами. У нас выделено несколько мест, где собраны все памятные вещи с гастролей, подарки.
Еще завела целый домашний сад: даже приглашала флориста. Теперь час каждое утро уходит на уход за моими пальмами и фикусами.
- Удивительно, как при таком хозяйстве вы остаетесь ведущей актрисой в театре? Вот в премьере сыграли, «Приглашении в замок».
- И еще съемки. Снялась в сериале «Винтовая лестница» с Инной Чуриковой. Мы с ней даже подружились, постоянно созваниваемся. Есть мысль сделать вместе с ней антрепризный проект. Скоро должна выйти на экраны картина «Риэлтер», где мы с Игорем Скляром играем парочку опустившихся интеллигентов, которых мошенники кидают на деньги. Сейчас буду играть у Юрия Мамина в «Истории про белых обезьян» дворничиху. Там интересно, что персонажи изъясняются то в прозе, то в стихах.
- Ирина, вот мы разговариваем, и я понимаю: вы ведь в жизни настоящая «маленькая разбойница» (Ракшина играла эту роль у Владимирова. - Авт.). Озорная, боевая, трогательная. Как в моем любимом фильме «Джек Восьмеркин - американец»!
- В дипломном спектакле у меня тоже была роль а-ля деревня, там меня заметили. Евгений Татарский на мне почти сразу остановился, и я во время проб подыгрывала трем Джекам и двум мамам. Снимали летом, на Волге. Вся деревня нас обожала, в каждой избе пироги да пельмени. Ходили друг к другу на съемки эпизодов, хохотали, слушали байки Льва Дурова, ловили каждую минутку, чтобы пообщаться с Евгением Евстигнеевым. Побольше бы в жизни таких встреч, работы в такой звездной компании. Очень хочется поработать вместе с Безруковым. Жаль, что меня используют в одном амплуа, а я могу быть очень разной, играть трагикомические роли. Сегодня я вот так, в джинсах, а завтра - в шикарном классическом костюме, роковая бизнес-леди. Встретить бы режиссера, который взял бы да и вывернул тебя всю наизнанку, чтобы дух захватило!
Марина Полубарьева
|
