Юрий Бутусов планировал поставить пьесу Юна Фоссе «Сон об осени» в начале 2000-х гг. Репетировали, но работа так и не увидела свет. Чуть позже в Петербурге пьесу поставил Клим, а затем - Алексей Слюсарчук в Новокузнецке. Драмы Юна Фоссе, норвежского прозаика, поэта, драматурга идут сегодня на многих сценах мира. Знакомство русского зрителя с его творчеством, в котором боль, меланхолия, пессимизм современного человека соединились с поисками «утраченного Бога», представляется нелегкой художественной задачей для театра. Этот сезон в театре Ленсовета проходит под эгидой «современной драматургии», поэтому в сетке репертуара уже стоят «The demons» Ларса Нурена, а в марте ожидается «Жанна» Ярославы Пулинович. Разговор на современном языке позволяет вступить в активный диалог со зрителем.
Расстановка действующих лиц в новом спектакле Юрия Бутусова отсылает к известной работе режиссера «В ожидании Годо». Здесь тоже заняты четыре актера: Ольга Муравицкая (Женщина), Виталий Куликов (Мужчина), Лаура Пицхелаури (Мать) и Сергей Волков (Мужчина в молодости, Отец, Сын). Квартет артистов существует в плотной спайке, и образы перетекают друг в друга.
Сценография спектакля, созданная Александром Шишкиным, тоже дает возможность провести параллели с постановкой по Беккету. Здесь беккетовская сцена-арена формально трансформирована, но имеет похожие смысловые функции. Круглая площадка выступает вперед, внедряясь в зрительный зал, а по ее периметру установлены светильники, делающие ее похожей на эстраду. У потолка, прямо над могильными крестами, томится множество черных шаров, душ человеческих. Ближе всего к душам умерших будут два карнавальных персонажа: мужчина на ходулях и женщина, сидящая на стремянке. Шлейф ее платья полностью закрывает ступени, что создает ощущение, что героиня исполинского роста.
У Бутусова все образы по-бахтински амбиваленты: герои несут в себе смерть, способную переродиться в жизнь, и разговоры об акте любви, совершенном на кладбище, звучат не как надругательство над мертвыми.
Превращение Отца в Мужчину, затем в Сына отсылает к триединству образа Божия. Но в то же время персонаж – инфернальное существо. Мотивы жизни и смерти сливаются, а черные шары-души, витающие над сценой, создают ощущение карнавального мракобесия.
Играя с традициями театра абсурда, Юн Фоссе создал пьесу о круговороте всего сущего, неразличимости прошлого, настоящего и будущего, отсутствии линейности в жизни. Юрий Бутусов подхватил эту историю и сделал сон еще более сюрреалистичным.
Сюжет условно выглядит так: на кладбище встречаются любящие друг друга Мужчина и Женщина. Они давно не виделись, у Мужчины уже есть семья, Женщина одинока. Приняв решение быть вместе, герои уходят. Эта сцена незаметно перетекает в другую: на кладбище оказываются Отец и Мать Мужчины, они хоронят бабушку. В следующей сцене умирает Отец, затем Сын, затем сам Мужчина. И все это время персонажи находятся на кладбище, которое приобретает зримую форму – на сцене появляются кресты. Лишь однажды действие перенесется в иное пространство – герои соберутся за поминальным столом, причем половина из них – мертвые. Наполненные то песком, то водой шарики, лежащие на тарелках, эффектно взорвутся и опишут круглую траекторию - так режиссер красочно реализует метафору: «испустить дух».
Череда смертей связывает повествование, становясь поворотным моментом в жизни людей. Смерть близкого человека заставляет остановиться и подвести некие итоги своей жизни, но время уходит и незаметно приближает кончину главных героев.
Одним их характерных движений в этом спектакле будет бег, танец или езда по кругу. Герои словно пытаются уйти от грозящей гибели или спасаются от воспоминаний прошлого. Круг фигурировал не только «В ожидании Годо»: в «Женитьбе» был обруч-кольцо, в «Трех сестрах» - мяч для фитбола, в «Макбете» - шины. В каждом случае метафоры передавали некую цикличность и завершенность сущего, единство начала и конца.
Знаковая черта бутусовской поэтики – повторяемость и вариативность ситуации. Сцена встречи Матери и Женщины повторяется несколько раз, режиссер показывает событие с точки зрения другого персонажа. Первые пятнадцать минут спектакля кажется, что Бутусов сделал работу в жанре психологического театра, но поиграв со зрительским ожиданием, режиссер, верный себе, выпускает «демонов». А изобретательное музыкальное оформление композитора Фаустаса Латенаса взрывает повествование.
Сцены без слов не менее выразительны, чем с диалогами. Сын начинает строить замок из песка, а Мужчина со свойственным возрасту скептицизмом разваливает его (как и свою первую семью). Но Сын упрямо продолжает строительство, и Мужчина включается в игру, сам становится ребенком, а Сын превращается в его Отца. Сменяются поколения, принципы остаются: сначала люди строят, затем разрушают.
Когда смотришь спектакли Юрия Бутусова, кажется, что сквозь тебя прорастает дерево, могучими ветвями разрушая структурность твоего сознания. Все трескается и разлетается, остается человек, готовый жить в предлагаемых обстоятельствах. «Сон об осени» - пьеса абсурдистская, по природе своей интересная Бутусову. В финале спектакля герой Виталия Куликова танцует, светомузыка искажает реальность, и кажется, что это будет длиться вечно, но вдруг звук и свет резко выключаются, будто Бог-дирижер останавливает оркестр под названием Жизнь.
Елизавета РОНГИНСКАЯ