|
Кор. Много-много лет назад школьник из маленького городка Первоуральска Свердловской области Володя Матвеев увидел по телевизору «Ревизора», ту старую постановку - с Горбачёвым, Толубеевым.
- Я был совершенно потрясен этим спектаклем, хотя не знал, что это за театр, не знал артистов, я же не собирался стать актёром, а готовился, по правде говоря, в спортсмены.
Кор. В народный театр он попал под страхом двойки по немецкому языку. Театру нужны были два человека от школы, и учительница немецкого языка Берта Борисовна отправила туда ученика, который её безумно боялся, потому что с немецким у него были проблемы.
- Дворец культуры был прекрасный, ставили спектакли «плаща и шпаги». Всё красочно, зритель тепло встречает. Смотрю - и вот уже на сцене мне не так страшно. А главное - девчонкам нравится, они стали мне записочки слать... Ну ладно, думаю, стану артистом.
Кор. Однако на вступительных в Свердловское театральное училище он срезался на третьем туре - готовился же к экзаменам самопально, никто его не учил, танцевать не умел, к тому же считал, что напрочь лишён музыкального слуха.
- Пошёл работать на завод электриком, а чувствую: какая-то сила меня ведёт Толкает. Снится мне город, в котором я никогда не был, мосты, каналы, какая-то удивительная жизнь.
Кор. На следующий год он пришёл на экзамен, и его уже зачислили буквально после двух слов. Но в это время в Свердловск на гастроли приехал Театр Ленсовета, это был как раз тот год, когда Владимиров набирал свой первый, самый замечательный курс. Игорь Петрович заслал педагогов - посмотреть, кого взяли учиться уральцы. Естественно, одарённого первокурсника не заметить было невозможно.
- Судьбы вывела. Я учился с Ларисой Луппиан, Сергеем Мигицко, Леной Шаниной. У Владимирова была сильная труппа, я учился у старших, пока спектакли не заканчивались, не уезжал к себе в общежитие.
Кор. Говорят, что Матвеев был любимым учеником Владимирова. Хотя и сбегал от него - год проработал в Красноярске, уходил к Спиваку. Это был поиск себя? Неудовлетворённость ролями?
- Естественно, я искал... Когда пришёл из армии, у меня всё очень удачно складывалось. Я сыграл Шаманова в «Прошлым летом в Чулимске», за неделю влетел в эту роль, был молодой, мобильный, по-спортивному злой. Получил диплом за роль Левши на конкурсе «Молодость. Мастерство. Современность». Диплом вручал Стржельчик, меня пригласили на телевидение, я сидел рядом со своим кумиром Юрием Толубеевым, любовался этим человеком, на его лацкане горела звезда героя, он так тепло ко мне отнёсся...
Кор. Сон мальчика из Первоуральска сбывался. И казалось, что всё безоблачно и впереди только радужные перспективы. Но театр так устроен, что ничего нельзя предсказать наперёд.
- Когда тебе шесть лет не дают новой роли, а дни идут, месяцы, годы уходят, естественно, ты начинаешь искать, метаться. Ищешь элементарное - роли и заработок, потому что у тебя семья, и ты хочешь, чтобы дети жили в нормальных условиях, и тебе нужно ходить в зимней обуви зимой, и прочее, прочее.
Кор. Уходило время, и вот уже рассчитывать на роль Хлестакова, о которой мечтал всегда, не приходится?
- Да, я не сыграл Хлестакова... Но сыграл Ихарева в гоголевских «Игроках» - это почти Хлестаков. И потом - я ещё могу сыграть Городничего. Я знаю, как играть. Пускай только кто-нибудь возьмётся и поставит.
Кор. Матвеев 30 лет верой и правдой служил Театру Ленсовета. Здесь были прекрасные работы, начиная с Бусыгина в «Старшем сыне» и до Бессудного в «На бойком месте». Но надо было десятки лет ждать, играя комедийные роли, социальных героев, чтобы сбылось то, для чего, видимо, Владимиров и увёл его из уральской глубинки. Чтобы стало понятно: Матвеев - актёр трагического плана. В роли Каренина он стал сенсацией.
- Как бы ниоткуда всё пришло. Я никогда не думал, что смогу сыграть Каренина. К тому же это был момент, когда я очень мало играл, и стал подумывать, не заняться ли чем-то другим, не отправиться ли в какой-нибудь более «лёгкий» театр.
Кор. Владимир Михайлович уверен, что была какая-то мистика, какие-то подсказки свыше.
- Как-то раз я зашёл в музей нашего театра и стал рассматривать фотографии, сделанные во время последних спектаклей. На фото ведь очень хорошо видно, как работает артист, у кого глаз стеклянный, а кто не врёт. И попались фотографии Тростянецкого - четыре штуки, маленькие, может быть, для паспорта. Я говорю: «Ну что, Гена, смотришь на меня? Где ты? Где твой обещанный Каренин? Сколько лет ещё ждать?» Вечером прихожу домой - звонит Тростянецкий, откуда-то из другого города. И я понимаю, что достиг самого дна, постоял там в отчаянии и теперь медленно буду подниматься. Мистика, у меня мурашки побежали по спине, потому что он объявил, что скоро приедет и мы начнём работать над «Анной Карениной». Значит, что-то меняется в моей жизни, и я перестану на сцене прикалываться, острить, выпендриваться, буффонаду оставлю, и начнётся нормальная психологическая театральная работа.
«Каренин. Анна. Вронский». Я налюбоваться не мог на Лену Кривец, которая играла Анну. Она входила в роль как-то аккуратно, как будто открывала двери и проходила в них со скоростью улитки, осознанно, точно. Я-то шлындал туда-сюда, пробовал разные краски, и это понравилось Тростянецкому. Постепенно складывался спектакль, как из мозаики.
Кор. Премьера была весной 2001 года, а осенью до Матвеева дошли слухи, что его работа очень нравится не только зрителям, но и критикам она очень нравится, и, может быть, он попадёт в номинацию «Золотого софита».
- Я подумал: «Боже мой, Боже мой, я столько страдал, искал, мучился!» И вот теперь, если не получу «Софит», я просто не переживу этого! Я весь извёлся, истрепал все нервы, на церемонии награждения я, непривычный к таким вещам, - у меня даже нет подходящего крутого костюма, я взял его напрокат в театре, - до самого выхода на сцену порывался уйти из зала. И вот Чурсина объявила моё имя - я уже был глуп, слеп, отрешён.
Старший сын хлопает меня по коленке, ноги не идут, я заставляю себя что-то сказать, кстати, потом меня очень хвалили за эту - короткую! - речь. Эта роль, в которой я готов расписаться за каждую секунду своего существования на сцене, - это ювелирно сделанная работа.
Кор. Шейлок в «Венецианском купце» возник на волне Каренина?
- После премьеры, обнадёженный аплодисментами, я пришёл к Владиславу Пази и спросил, каковы мои перспективы в театре. Он ответил: «Ну, теперь вам нужно играть Шекспира! Но на Шекспира у нас нет денег». Я: «Понятно, понятно, а нельзя ли, если не Шекспира, то хотя бы хвостик от мышки..»
В общем, я ушёл, а дальше получилось опять по какой-то мистической логике: через пару дней мне позвонил художественный руководитель театра «Комедианты» Михаил Александрович Левшин и предложил роль Шейлока. Я пришёл к Левшину, в маленький театр на Лиговке, ничего не знаю, но понимаю, что от таких ролей не отказываются.
Очень интересно было работать, хотя условия маленького театра с залом на восемьдесят мест совсем не те, что в наших хоромах на Владимирском. Оказалось, что в «Комедиантах» работа над «Венецианским купцом» шла уже год, но что-то не получалось, была какая-то неправда. И Левшин, очень чуткий, грамотный режиссёр, талантливый человек, понимая это, не спешил с премьерой. Мы стали репетировать, и с каждой репетицией работать было всё интереснее. И если поначалу актёры играли в каком-то наработанном стиле, мы постепенно этот налёт с них снимали, и в конце концов получился спектакль, который я вчера сам с удовольствием посмотрел на видео.
О Шейлоке я не думал никогда, но в то же время это ведь действительно по Станиславскому... Ищи там, где нету. Это очень непростая роль. Шейлок не осуждает молодёжь, которая издевается над ним, ему понятно её стремление наказать жадность, корысть, эти стремления похвальны, ведь Шейлок не эталон, не идеал, он порой омерзителен, и я его таким играю. Но я показываю и «тень» Шейлока - его душу, его душевный опыт, его мудрость, знания. Естественно, очень важно точно играть это расслоение. И недаром в секунды после того, как гибнет Шейлок, зритель принимает его сторону, сочувствует ему.
Мы играли этот спектакль на Шекспировском фестивале в Тольятти, где получили за него Гран-при. И вот там в финале одна женщина из задних рядов вдруг воскликнула: «Иезуиты!» Московские критики были так потрясены, они понимали, что за подобную реплику из зала дорого платят, они признались потом, что боялись, что зал встанет и начнёт стенка на стенку выяснять, кому отдать предпочтение - этой нарождающейся молодёжи, у которой ничего святого, или упрямому Шейлоку.
Я безумно люблю парадоксы, они есть в «Венецианском купце». Это спектакль о зарождении фашизма, и Шейлок предупреждает об этом задолго - за 500 лет. «Мне отказав, вы ввергнете в опасность республики законы и свободу...» Он существует интуитивно, он не прорицатель, он занимается простым делом - делает деньги, но предупреждает, что новое поколение стало распускаться, что люди стали хаметь, и что эти молодые влюблённые родят детей, те - новых детей, и через пять веков на этом месте, где идёт суд, будет стоять Муссолини. Об этом спектакль.
«Венецианский купец» идёт при полном аншлаге - мы не ожидали, что будет такой успех. Энергетика спектакля настолько сильна, что ей тесно в маленьком зале. Но в Тольятти был зал на 800 мест, большая сцена, мы боялись, что наше скромное камерное оформление потеряется. Но эта невероятная поэтичность, лёгкость нашего спектакля, эти развевающиеся шторки, эта актёрская наполненность... Мне не привыкать работать на больших сценах, но и хорошей молодой стае актёров этого театра хватило силы, голоса, чтобы взять этот зал. Вот что такое Шекспир.
Сцена для мня - всё. Мне нужно зрительское внимание, я в нём купаюсь, очищаюсь, я жить без него не могу, я фанат. Где ещё можно получить то удовольствие, которое получаешь от аплодисментов?! Я люблю этот город, но те, кто его населяет, они заторможенные, - может быть, им нравится это музейное состояние. Мне, иногороднему, очень это видно и очень хочется взбодрить эту музейную консерву. Вот этим я и занимаюсь на сцене. Есть люди, которые меня встречают и говорят, что вторую неделю ходят под впечатлением, и энергетический спад, который был до посещения нашего спектакля, куда-то исчез...
Елизавета Богословская
|