В Театре имени Ленсовета идут премьерные показы спектакля «Воскресение» режиссера Айдара Заббарова по одноименному роману Льва Толстого, повествующего о слабости и одновременно безграничной силе и воле человеческой души. В этом сезоне сразу три петербургских театра обратились к последнему роману в творчестве Льва Толстого, что говорит о высоком интересе к теме прощения, поиску смысла существования и возможности изменений в обществе и в душе человека.
Помните сцену легендарного фильма «Титаник», где Джек и Роза оказываются на корме почти затонувшего корабля, и остается несколько мгновений перед тем, как их поглотят ледяные воды Атлантического океана, но они еще живы и надеются спастись? Декорации художника Булата Ибрагимова во многом напоминают этот обломок гигантского лайнера – основная его часть ушла под воду, но малая его часть отчаянно сопротивляется давлению воды и все еще держится на плаву. С одной стороны этого обломка крутой трап, с другой – открытый люк в трюм, на палубе сцены валяется шикарная люстра, будто оторвавшаяся от потолка богатой залы, предназначенной для пассажиров первого класса.
Оба героя спектакля – Катюша Маслова (Римма Саркисян) и Дмитрий Нехлюдов (Илья Дель) балансируют на грани между нравственным падением, смертью духовной и возможностью спасения, воскресения души. Заббаров поручает героине Саркисян транслировать авторские отступления, характеризующие и ее внутренний мир, и мотивы поведения Нехлюдова, и состояние общества в целом – с проявлением и при этом старательным игнорированием банального, совершаемого повсеместно, часто тупого зла.
Спектакль начинается с зарисовки о блаженном времени, когда герои были еще невинны и чисты. Молодой аристократ Дима Нехлюдов проводит лето в деревне у любимой тетушки (Ирина Ракшина), где с упоением читает философские книги и верит в справедливость мира. Там же он знакомится с воспитанницей тетушки, милой девушкой Катюшей Масловой. И какой же контраст с его следующим появлением у тетушки спустя несколько лет, – если раньше он, трогательно-нелепый в очаровательных круглых очках и соломенной шляпе, открыто улыбаясь окружающему миру, проповедовал идеи равенства и помощи крестьянам, то на этот раз он появляется в деревне перед отправкой на войну весь расхристанный, в распахнутой военной шинели, находясь в пьяном угаре, выпивая одну бутылку за другой в компании такого же грубого и пьяного приятеля графа Шенбока (Антон Падерин). Нехлюдов забыл прежние мечты-стремления и стал совсем другим – циничным и потакающим своей животной натуре. Приехав на один день в деревню, он совершает насилие над Катюшей, и по жестокости эта сцена напоминает страшный эпизод нападения в подземном переходе на героиню Моники Беллуччи из фильма «Необратимость». Но не с этой роковой ночи начинается нравственное и физическое падение Катюши. Катастрофа настигает героиню, когда она понимает, что не нужна Нехлюдову: сцена на перроне, в отличие от романа, выстроена более жестоко – в романе они так и не встречаются перед расставанием, а в спектакле Нехлюдов видит Маслову из окна поезда и, швыряя ей деньги, уезжает.
Так все в жизни Катюши полетело под откос – тетушка выгнала беременную из дома, найти новое место стало сложно, а все потенциальные хозяева норовили воспользоваться ею. Ребёнка Катюша потеряла. В итоге Маслова попадает в дом терпимости, соглашаясь на «хорошо оплачиваемое постоянное прелюбодеяние». Эти эпизоды пролетают стремительно – к Катюше подходят разные мужчины, и каждый то отрезает ей челку, то раздевает до нижнего белья, то надевает высокие сапоги-стрипы для стриптиза, то криво красит ей губы вызывающей ярко-красной помадой. Она превращается в марионетку в их руках. Потом мужчины в масках диких зверей пользуются услугами девушек из публичного дома, и мгновенно, оправив костюмы и спрятав маски до следующей ночи, приходят в суд присяжными заседателями, чтобы судить ту, с кем ночью развлекались. Среди присяжных – повзрослевший Нехлюдов, лощеный, в дорогом костюме и темных очках, скрывающих следы бурной ночи. И вдруг на скамье подсудимых он видит проститутку Маслову, обвиняемую в убийстве клиента. Ошибка правосудия, приговорившего Катюшу к каторге, становится отправной точкой для духовных изменений Нехлюдова.
Режиссёр спектакля отчётливо доказывает, что порой хорошее от дурного находится в одном шаге, что низкое и возвышенное стоят рядом, и один и тот же человек способен как на добро, так и на зло. Брызги от вытряхиваемых веселыми крестьянками простыней превращаются в брызги шампанского, которым работницы борделя поливают клиентов, а разбрызгиваемый во все стороны Нехлюдовым и Шенбоком алкоголь превращается в окропление священником святой водой собравшихся на пасхальной службе в церкви, и эти сверкающие капли напоминают нам морские брызги – привет, тонущий «Титаник»!
Вокруг порочное общество, думающее только о себе, о своей выгоде и своем удовольствии: эгоцентричная, агрессивная и при этом глуповатая Мисси, невеста Нехлюдова (Ася Прохорова), судья (Александр Новиков), ловкой скороговоркой зачитывающий материалы дела Масловой таким образом, чтобы они были решительно никому непонятны, полусумасшедшая экономка (Галина Субботина), самозабвенно планирующая свадьбу Нехлюдова и не замечающая разительных изменений в его судьбе… Общаясь с этими людьми, Нехлюдов чувствует, что они его не понимают и вряд ли поймут. Разговаривая с матерью своей невесты (Евгения Евстигнеева), он осознает, что такие люди попросту не знают отказа в своих просьбах-приказах. Евстигнеева играет емко и скупо, едва заметными штрихами – леность в движениях, медленный поворот головы, гордый взгляд, уверенная осанка, надменный тон подчеркивают богемный характер, равнодушие и уверенность в своих правах.
Единственный человек, помогающий Нехлюдову в его попытках добиться справедливости для Катюши и других невинно осужденных, это адвокат Фанарин (Владислав Ставропольцев). Он выглядит как инвалид, но, думается, его физические недостатки не врожденные, а приобретенные – из-за изнуряющих столкновений с бездушным судебным механизмом и, вероятно, криминальным физическим воздействием за его несговорчивость. «Я желаю вам удачи в тех кабинетах, где вы сейчас окажитесь. Молчите и кивайте». После всех хождений по этим кабинетам высших чинов Нехлюдов чувствует себя замаранным, словно вымазанным в грязи. Он со смехом отчаявшегося человека буквально зарывается в помои, которые на него выливают один за другим чиновники.
Спускаясь по кругам ада, сталкиваясь с круговой порукой и безразличием, и Маслова, и Нехлюдов приходят к разнящимся финалам. Катюша дошла до чистилища и смогла найти в себе силы для покаяния и прощения, внутри нее как будто загорается мягкий теплый огонек, из голоса уходит отчаяние и появляется что-то, похожее на умиротворение. Нехлюдов же после всех испытаний растоптан, не может больше идти к свету, не верит в этот путь. Он ломается, стареет на наших глазах и остается в одиночестве – поседевшая голова на табуретке, как на плахе, в глазах – боль и отчаяние.
Один из заключительных аккордов спектакля пропитан философскими размышлениями Человека в исполнении Олега Федорова о вере, истине и мире. Нужно не переставать верить себе, а не другим, и тогда, как бы низко ты ни падал, есть шанс изменить судьбу. Надежда остаётся всегда.
Дарина Львова
